Великая Отечественная война. Что от нее нам осталось. Кадры ки­нохроники, памятники, да братские могилы. А еще воспоминания тех, кто пережил суровые сороковые годы, кто с оружием в руках защи­щал нашу страну от лютого врага.

    Живет в городе Якутске семья Саввиновых. Глава — Афанасий Ва­сильевич Саввинов, родом из Сунтарского улуса. Супруга Вера Гаврильевна Саввинова уроженка Амурской области. Оба ветераны войны и милиции. Есть дети: два взрослых сына и дочка, правда, последняя живет в районе, но внучка осталась с бабушкой и дедушкой. И хотя им обоим уже за семьдесят лет, но не лежат они на печи. Хлопот и забот хватает. Вот как сейчас — капусту засолить на зиму, картошечки и других продуктов прикупить. Вера Гаврильевна все больше по кухне хозяйничает. А Афанасий Васильевич, несмотря на возраст, еще рабо­тает сторожем в учреждении. Так что скучать не приходится. Секрет своей бодрости он объясняет просто:

    — Самое главное не надо жаловаться на судьбу и унывать. Не­давно мне посчастливилось побывать в гостях у Саввиновых, а поводом послужили воспоминания. Воспоминания о той страшной войне. В те далекие годы, когда судьба еще не свела будущих супругов, служили они в разных концах страны. Он пулеметчиком воевал 251-м стрелко­вом полку 341 стрелковой дивизии 19-й армии Карельского фронта, она была военным цензором во 2-й Кразнознаменной армии распологавшейся под Благовещенском.

Карельский фронт.

    Афанасий попал на фронт в 1944 году с учебной части. Карелия встретила 21-летнего якутского парня промозглыми ветрами и всепро­никающей сыростью. Как сейчас помнит ветеран тот первый свой бой: -Немцы засели на сопке. Там у них были сильные укрепления. По батальону поступил приказ — выступить в 3 часа ночи, захватить высоту и занять оборону. Командир с политруком обходили окопы, беседовали с бойцами, поднимали боевой дух. Конечно, страшно бы­ло, — вспоминает наш герой, — думал, что убьют, что не увижу боль­ше свой родной край. Мой «второй» номер — русский парень Кукуш­кин очень боялся, переживал, даже плакал. Его в этом первом бою и убило...

    Сначала была проведена артподготовка. Минут 30—40 наши тяже­лые гаубицы и знаменитые «катюши» молотили укрепления противни­ка. Земля дрожала, грохот был неимоверный. Что в это время твори­лось у немцев, можно было только представить. Когда орудия стихли, бойцы бросились в атаку. Передвигались короткими перебежками, стре­ляя на ходу. Когда наши взяли сопку, в живых там никого не оста­лось. Повсюду лежала искореженная взрывами военная техника, трупы фашистов.

    После первого боя был второй, третий. Привык Афанасий к свис­ту пуль и уже не бросался на землю при каждом вое мины. Привык и к постоянному чувству голода.

    -Порой, бывало, сухарик в обед пососешь и весь день так и ходишь. Что делать, война. Бывали случаи, когда наши солдаты, заме­тив на нейтральной полосе убитую лошадь ползком, прямо под носом у немцев, пробирались к ней, чтобы отрезать кусок мяса. Затем в траншее, закрывшись сверху плащ-палатками, чтобы не видно было пламени, разводили огонь, поджаривая добычу, из-за которой только что рисковали жизнью.

    Да, ко всему можно привыкнуть на войне, только не к смерти. А гибли люди на фронте не только в атаках. У смерти были разные лица.

    Афанасий Васильевич рассказал такую историю. После долгого нахождения в траншеях, бойцы порядком завшивели. Необходимо бы­ло организовать помывку. И такой случай подвернулся. Недалеко от линии передовой оказалась банька. В предвкушении долгожданного удо­вольствия был и Афанасий. Вот пошла мыться первая партия солдат. Вдруг, откуда ни возьмись, в небе появились два «юнкерса». От бань­ки ничего не осталось. Убитых и раненых было много. Так и не приш­лось ему тогда попариться.

    Афанасий Васильевич, можно сказать, родился в рубашке. За вре­мя боевых действий его ни разу не задела вражеская пуля. А закон­чил войну он под Выборгом, где разгромив фашистов, Карельский фронт соединился с Балтийским фронтом. До 1947 года служил он в городе Кандалакша, это там же в Карелии, откуда и был после демо­билизован.

    Война навсегда осталась в памяти Афанасия Васильевича. Порой вспоминает, как бегут они в атаку, как падают рядом сраженные на­смерть товарищи. Это не забудется никогда.

Письма со штампом

    Через три месяца после начала войны Вера Гаврильевна была призвана по комсомольской путевке в органы НКВД. Жила она тогда в Амурской области на станции Восточно-Куйбышевская, ныне Белогорск. Недалеко от дома и начала свою службу в звании рядового. В обязанности военного цензора, именно так именовалась ее новая должность, входил просмотр всех солдатских писем. Если какой-либо военнослужащий, забываясь, писал домой, к примеру: «Привет из Благовещенска», то цензор должен был зачеркнуть черной тушью конкретный адрес, дабы враг по таким письмам не смог определить дислокацию частей. Не надо забывать — время было военное. На проверенных письмах ставился специальный штамп с личным номером цензора. С этого момента вся ответственность за содержимое письма лежала на проверявшем. Сколько таких солдатских весточек прошло через руки Веры Гаврильевны. Тысячи.

    Солдатские письма незамысловаты. Чаще всего писали коротко: «Жив-здоров, все нормально». О семье спрашивают. Когда не было конвертов, лист просто слаживали треугольником и отправляли.

    С оружием в руках Вере Гаврильевне воевать не пришлось, хотя в действующих частях побывала. Осенью 1945 года, когда была объяв­лена война милитаристской Японии, она с войсками перешла границу с Китаем.

    — Помню как мы двигались по чужой стороне. Где-то там, вда­леке, грохотали орудия, это наши били врага. Вдоль дороги лежали трупы японских солдат в зеленых мундирах, разбухшие туши лоша­дей. Запах вокруг был страшный.

    Встретились Вера Гаврильевна и Афанасий Васильевич в 1949 году. Он служил тогда в поселке Тахтамыгда Амурской области стрелком охраны. Этапировали «бандеровцев», как тогда называли всех вывезенных с Украины, дальше на север, в Якутию. Много их было — десят­ки тысяч. Расселяли в Югоренке, Батагае, Якутске целыми семьями.

    — Мы их врагами народа и не считали. Спрашивали за что сос­лали? В колхозе не хотели работать, — отвечали они. Вещей у бедных было мало, чемоданы и рюкзаки, больше не разрешалось брать с собой, — вспоминает то время Афанасий Васильевич.

    Вера Гаврильевна работала в то время в Сковородино, теперь уже негласным цензором.    О характере своей службы она не распространя­лась. Говорила, что работает на почте и даже будущему мужу так и представилась. Время было такое, любое лишне сказанное слово могло обернуться бедой.

    Встретились будущие супруги, когда Афанасий Васильевич приехал в райцентр на выходной. Через год молодые поженились.

    Летом 1952 года семья Саввиновых, к тому времени у них появил­ся первенец — сын Виктор, переехала в Якутию. Она поступила в клуб при МВД контролером, затем, когда его ликвидировали, стала работать уборщицей в Министерстве внутренних дел Якутии до самого 1992 го­да. Афанасий Васильевич до пенсии проработал в следственном изо­ляторе...

    Через многие годы пронесли они любовь друг к другу. Конечно, в их жизни были разные моменты. И плохие и хорошие. Но то, что супруги — ветераны прожили не зря — это точно. Люди интереснейшей судьбы, пережившие вместе со страной лихолетья войны, разрухи, ра­дость победы они, наверное, и не подозревают, что сами стали частью истории. Нашей истории.